Параллельный переход - Страница 113

113

– А еще дюже хотят атаманы, с которыми мы в Черкассы в гости поедем, с тобой, Богдан, повидаться, и поспрошать тебя о твоих видениях.

– О каких?

– Ты Богдан, дурачком не прикидывайся. Или от Пропастницы поглупел? Знамо дело о морском походе, и о добычи невиданной, все с тобой потолковать хотят. О чем же еще? Слава про твои видения пошла после закладов твоих на поединках. Никак казаки посчитать не могут, сколько ты золота выиграл. Одни говорят сотню золотых, другие полторы. Через месяц глядишь, и две сотни будет.

– Ну, раз надо, батьку, значит, потолкуем, мне скрывать нечего.

– Только о том, что будет беда великая через девять зим, помолчи пока. Не время о том баять. Расскажи про Орду, про войну с Тимуром Хромым, про нового князя литовского, и все. Пусть это сначала сбудется, тогда дальше толковать будем.

– Все понял, батьку. Когда я у Мотри был, мне святой Илья толковал, как нам лучше татар летом бить, когда в набег пойдут.

– А ну поведай, чего там святой Илья удумал, чего мы еще не удумали?

– То, батьку лучше бы было на месте показать. Место показывал на чумацкой дороге, где засаду на басурман делать нужно. Ниже брода через нашу реку, в степи. Вот бы это место поискать, да на него вблизи посмотреть.

– Вот завтра и поедем, пока время есть. В пятницу в Черкассы в гости поедем, уже гонцов послали, чтоб ждали нас, и собирали всех казаков на круг. Но два дня в запасе есть, чего дурно дома бока отсиживать. За день управимся и туда и обратно. Иди отдыхай Богдан, завтра с утра, чтоб у меня был, по дороге к Остапу заверни, его возьму, и Давида, вчетвером поедем.

– Добре, батьку, Мотря просила переказать, что после полудня в селе будет, с тобой толковать хотела, казала что заедет.

– Пусть едет, заодно поперек мне посмотрит, как с утра схватил, так и не отпускает.

Направив коней к дому Остапа Нагныдуба, размышлял о том, как успешно распространилась информация среди казацкого сообщества, пример прямо просится в учебник по рекламе. Первой шла новость-крючок. Об удачливом казаке, который бился об заклад с татарами на своих и чужих поединках, остался жив, и выиграл кучу денег, об этом каждый расскажет всем кого увидит. А рядом с ней, паровозом, шла вторая, более громоздкая новость, и менее интересная к обсуждению о том, что предсказал тот же казак, в течении десяти лет, морской поход на ладьях, и добычу невиданную, и готов биться об заклад с каждым, кто ему не верит. Причем они еще очень хорошо усиливали друг друга. Там бился об заклад и выиграл, тут биться об заклад хочет, там кучу денег заимел, и тут добыча невиданная светит. Нарочно бы хотел, такую забавную информационную связку не придумал бы, как тут случайно вышло.

И еще одна немаловажная деталь. Ценят казаки синюю птицу. Жизнь на острие клинка быстро учит, будь ты Геркулес, имей ты самый лучший доспех, а без синей птицы, все это не стоит и ломаного медяка. Поэтому простит казак и атаману, и товарищу, характер тяжелый, зубоскальство, придирки по службе, если видит, что ухватил тот за хвост синюю птицу удачи, и не рвется та из его рук. Потому что в походе, удача это высшая ценность. Самые продуманные планы разбивались из-за глупой неудачи, и самые большие авантюры сбываются, если с тобой синяя птица. Поэтому так чувствительны в этом вопросе казаки, и зримое доказательство удачливости, значит для них гораздо больше, чем любое обоснование, и логическое построение самых правдоподобных планов.

Предупредив Остапа о завтрашнем походе, направился домой, показать наш исхудавший организм родичам. Вызвал Богдана, и попросил подольше, и живописней рассказывать матери о наших приключениях, чтоб на меня у нее уже сил не осталось. Богдан отодвинул меня на задний план, но восприятие внешнего мира не отрезал, чтоб я все видел и слышал, но и в кинотеатре можно поспать, не вникая, и не уделяя внимания событиям, происходящим на экране. Этим я и занимался, пока неугомонный Богдан о чем-то трещал матери, а та крутила его во все стороны, как на примерке у портного. Но дошла очередь и до меня. Тут взгляд сразу похолодел. Надо бы как-то намекнуть матери, что я не невестка, и сына у нее не отбираю.

– Выходит, что знает уже Мотря про тебя, Владимир Васильевич. А ведь я ж просила тебя, будь осторожней, пойдет поголос по селу, ни тебе, ни Богдану того не надо.

У женщин есть одна потрясающая особенность, которая не перестает удивлять меня, всю мою сознательную жизнь. Будь ты золотой, будь ты серебряный, настоящая женщина всегда найдет к чему прицепиться. Долго думая над этим, единственное, что приходит в голову, это генетически заданная программа по совершенствованию окружающего мира. Поскольку мужчина в нем, самый несовершенный объект, он сполна получает и внимания, и усилий, направленных на улучшение этого объекта, и его духовного роста за пределы возможного.

– Мать, она все знала, еще когда Богдана яйцом откатывала. Ни ты, ни я про то не знали, а она уже знала, что будет две души в одном теле. И видела она, таких как мы, достаточно, сама мне рассказывала. Так что зря ты меня попрекаешь, ничего нового она не узнала.

– А как ты Богдана лечить будешь, тебя не выспрашивала?

– Нет, так откуда бы она то узнала?

– А кто ее знает… Только от нее ничего на сердце не спрячешь, все сразу видит, словно мысли твои слышит, а может и слышит, разное про нее говорят… Тогда мне скажи, как ты Богдана лечить будешь, опасно ли это? Может лучше оставить все как есть…

Мы очень редко, на самом деле разговариваем с женщинами. Чаще всего мы их слушаем, или делаем вид что слушаем, часто, молча выполняем, что от нас хотят. Или говорим им комплименты, хвалим за все на свете, за то, что они сделали, или думают сделать, а особенно за то, что они не сделали, да и не надо…

113