Параллельный переход - Страница 4

– Ну вот, пожалуй все. Вы теперь можете подумать, посоветоваться и принять осознанное решение. Я вас не тороплю, но желательно, чтобы завтра вы мне сообщили, результат. Как вы сами понимаете, лимит времени у вас достаточно ограничен. Я вас больше не задерживаю, Владимир Васильевич, до встречи.

– Если можно, буквально два слова, Петр Николаевич. Поскольку разглашать то, что я услышал, нельзя, советоваться мне собственно не с кем. Если подытожить то, что вы говорили в цифрах, то я бы их разложил, следующим образом. Двадцать пять процентов, вероятность очень хорошего результата. Пятьдесят пять процентов вероятность, стандартного результата, и только двадцать процентов вероятность результата, который, для меня лично, может быть не очень приятным, а для моих близких, ничем не будет отличаться от стандартного. Если я все правильно понял, то мое решение, безусловно, участвовать в ваших экспериментах.

– Я вас понял, Владимир Васильевич. В таком случае несколько формальностей. К сожалению, бюджетного финансирования нам катастрофически не хватает, и для нормального содержания пациентов и проведения всех исследований, мы вынуждены принимать добровольные пожертвования. Если вы можете в этом поучаствовать, мы будем вам благодарны.

– Без вопросов, Петр Николаевич. О какой суме идет речь?

– По вашим возможностям, Владимир Васильевич. Обычно вносят от десяти до пятидесяти тысяч рублей.

– Если можно, ваши реквизиты, Петр Николаевич. Сегодня после обеда, максимум, завтра утром, пятьдесят тысяч рублей поступят на ваш счет.

– Ждем вас завтра утром в 9-00, здесь, Владимир Васильевич. Попрощайтесь сегодня со всеми, до окончания программы, вы будете находиться на закрытой территории. Завтра утром не завтракать, нужно будет обновить все ваши анализы. До встречи, Владимир Васильевич.

***

– Все, Любочка, мне пора, возвращайся к Ирке. И помни, Петр Николаевич мне гарантировал, что в любом случае, ты слышишь, в любом, я буду жить, и помнить о тебе. Ты не останешься одна. Знай, я живой и помню о тебе. Смотри, как классно выходит, я, или выздоравливаю, или очнусь в новом теле, приду к тебе, и будет у тебя, юный муж. Помнишь, фильм такой был, юсовский, приходит к тетке пацанчик, лет десять ему, и говорит, привет, я твой муж покойный.

– Не надо, Волчонок, не шути. А давай уйдем отсюда, Волчонок, не ходи туда. Умрешь, как все нормальные люди. Боюсь, я. Помнишь, как боги наказали Прометея? Нельзя с ними в такие игры играть.

– Уйти, когда есть двадцати пяти процентный шанс, выздороветь и остаться с тобой? Не шути так, Люба.

– Не буду, Волчонок. Иди родной, ты у меня смелый оловянный солдатик, ты не умеешь отступать.

– До свидания, Любка…

– До свидания, Володька…

Глава третья, новое тело

"Вот и все. Ты умер Владимир Васильевич, ты просто умер. Тебя занесло неизвестно куда. Этот псих, Петр Николаевич, оказался прав. Параллельный переход можно осуществить. Конечно, существует мизерная вероятность того, что или я сплю, или мне снесло крышу, но рассматривать серьезно это не стоит. Ты проиграл Владимир Васильевич. Случилось то, во что ты не особенно верил, надеясь, что та боль, те нечеловеческие страдания, смогут изменить тебя, смогут задавить заразу, которая росла, позволят дожить ту жизнь. Ту, в которой были друзья, была женщина, в глаза которой не уставал смотреть. Женщина, с которой можно говорить, и можно молчать, дети, внуки, нескончаемые дела. Эта жизнь уже ушла, а память осталась. Память, которая превратит новую жизнь в иллюзию. Это будет не жизнь, а просто игра, непонятная игра без определенной цели. Ничего из того, что будет с тобой в этой жизни, не проберет тебя до печенок.

Стоп, стоп, почему ты решил, что ты черти где, может не все так плохо, может старая жизнь тут, за углом, и ты просто очнулся в новом теле, являя собой живое подтверждение теории Петра Николаевича". Надежда вспыхнула вновь, обострив все чувства, и я услышал голоса. Говорили на жуткой смеси русского и украинского языка.

– Пойду я Надийко, вечереет уже, а мне еще неблизкий путь до ночи одолеть надо – произнесла женщина с глубоким низким голосом.

– Остались бы до завтра тетя Мотря, куда Вы, на ночь глядя поедете, чай не лето на дворе – голос второй женщины вызвал неожиданную волну радости, "мама", возникло в сознании, вместе с желанием подняться и броситься на шею.

– Да я не к себе, на хутор, к Петру Кривому поеду, дорога твердая, по свету успею. Дочка у него на сносях, но не при поре. Сына свого старшего с утра ко мне прислала, переказать, что поперек у нее начал болеть, и живот хватает. Я уже к ним засобиралась, как твой Иван прилетел. Я мальцу, зелье передала, но надо самой посмотреть, как и что, там и заночую. Ты все помнишь, что я наказывала?

– Все помню тетя Мотря. Сейчас как печь на ночь протапливать стану, яйцо, которым Вы Богдана откатывали, в огонь брошу, завтра с утра пепел выгребу и подальше от дома прикопаю.

– Богдана ни о чем не расспрашивай, и детям накажи, бо начнут шуткуваты от кого он в лесу, среди бела дня, так тикав, что загремел о пень головой. И помни наш уговор Надийко, ты так решила, что бы ни случилось потом с Богданом, моей вины в том нема. Нельзя таким наговором дитя откатывать, не каждого мужа можно. Бабка моя, хай земля, ей будет пухом, когда меня учила, все приговаривала. "Цей наговор, Мотрю, только для мужа духом сильного, и то, когда другого выхода нет, от смерти спасти, душу ушедшую в тело прикатать. Мужа, духом слабого, оставь лучше помирать. Для женок и детей и думать о нем забудь, лишаться разуму, а ты грех на душу возьмешь, век не отмолишь".