Параллельный переход - Страница 70

– После этого видения у меня бывают. Вот и сегодня, когда Сулим, этого здорового вязал, было у меня видение, что только начнет батька атаман ему спрос учинять каленым железом, как откусит он себе язык и выплюнет. Потому что заколдовал его, этот колдун. Вот мы зубы заколдованные потихоньку спилим, и колдовство пропадет.

– Так давай выбьем их на хер, чего мы возимся!

– Ты что, Дмитро, даже думать не смей! Я чего тебе толкую полночи, потихоньку пили, на напильник не нажимай! Нельзя чтоб колдовство проснулось! Кто его знает, что случиться может, помрет, не дай Бог, этот кабан, нам головы потом не сносить. Видишь, сколько работаем, не трусит его, пена ртом не идет, слюни только текут. От добра, добра не ищут. Как главный зуб спилим, на котором колдовство сидит, так он и сам поведать все захочет, не надо будет муки ему зря учинять.

– Так, а какой из них главный?

– А кто его знает. Ты ему в глаз целый заглядывай, как главный зуб спилим, так у него глаз и подобреет сразу. Тогда и спросим, а не хочешь ли ты казак, нам про грехи свои поведать, как с басурманами лиходейничал, казакам, измену подлую учинял? Если нужный зуб уже спилили, так он нам сразу все расскажет.

– Чудно, это все… А ты не брешешь, Богдан?

– Дмитро, если у тебя нога болит, устал ты, оно понятно, скажи, я один пилить буду, зачем ты сразу брешешь, я тебе что сбрехал когда?

– Да ты обиды не держи, Богдан, просто чудно мне это все.

– Ладно, спи, давай Дмитро, как отдохнешь, тогда потолкуем.

– Ты как устанешь, буди…

Дмитро уснул, а я продолжал пилить, внимательно поглядывая в целый глаз кабана. Клиент потихоньку дозревал. Вот такие как он, легковозбудимые холерики, особенно плохо переносят неподвижность и монотонность. Он с каменным лицом будет терпеть, когда его палят огнем, ломают кости, выворачивают руки. Сильные чувства и сильные ощущения, это его стихия. Но что-то нудное, зудящее, и не меняющееся, легко доводит таких людей до нервного срыва. Гвоздем по стеклу поскрипеть, это как тест. Кто бурно реагирует, тот долго монотонного воздействия не выдержит. Монотонное воздействие вызывает в нервной системе таких людей возбуждение, сходное по своей природе с автоколебаниями. Каждое повторение воздействия, увеличивает амплитуду возбуждения, вплоть до разрушения системы.

Говоря человеческим языком, если долго такому клиенту пилить зуб, то слетит с катушек, и обратно вернуть, будет очень трудно.

Заметив, что в его глазе, к отчаянию и мольбе, начинает примешиваться обреченность, решил начать разговор, это был уже тревожный признак, обреченность, безразличие, и уход в себя, таков обычный путь бегства от действительности. Продолжая пилить, и вытащив затычку с одного уха, спросил,

– Ты меня слышишь? Если слышишь, моргни глазом. – Пленник заморгал глазом

– Готов ли ты поведать, все что знаешь? – Моргание.

– Одно тебе скажу. Если скажешь, хоть слово лжи, больше тебя ничего спрашивать не буду, пока все зубы не спилю. Понял ли ты меня? – Моргание.

Дав ему напиться воды из бурдюка, приступил к расспросам. В результате длительных расспросов удалось кое-что из Кабана выудить. Не то чтобы он не хотел сотрудничать. Просто люди не склонные к повествованию, выдают, в качестве ответа на вопрос, минимально возможную информацию, строго про то, что ты спрашиваешь. И не потому, что хотят тебя позлить, или что-то утаить. Просто так она записана. В виде мелких, несвязанных друг с другом файлов. В результате поиска, сортировки, и объединения файлов нарисовалась следующая картина.

Жил себе на левом берегу, в княжестве сына знаменитого Мамая, некий бей по имени Айдар Митлиханов. Совсем недавно еще, в княжество Мамая, которое формально входило в состав Золотой Орды, а фактически давно было автономным, со своей внешней и внутренней политикой, входило и Крымское ханство. Но диаметрально противоположные интересы Мамая и крымчаков привели к тому, что после Куликовской битвы, и гибели старшего Мамая, Крымское ханство вновь стало практически автономным образованием. И вовсю взялось развивать работорговлю, которая очень скоро, лет через пятьдесят-шестьдесят, после окончательного развала Золотой Орды, и официального объявления Крымского ханства независимым ото всех, станет основным видом деятельности этого формирования. И не потому, что жили там одни отморозки. Отморозков везде хватает. В данном случае, определяющей была инфраструктура. Наличие удобных портов и близость восточных рынков, с их высоким спросом на невольников, двигала трудовые ресурсы Крыма, в сторону организованного бандитизма.

И вот этого неспокойного бея Айдара, давно терзала мысль, как соединить официальную политику добрососедских отношений с Литовским княжеством, проводимую его боссом Мамаем, с таким, невероятно прибыльным бизнесом, как работорговля, которой, успешно занимались банды крымчаков, регулярно пересекая земли контролируемые, в том числе, и его родом.

Мамай-младший, который, кстати, был православным, а его потомок, по одной из версий, и стал тем легендарным казаком Мамаем, чаклуном и характерныком, о котором ходит столько картин, сказок и легенд в наше время, резко отрицательно относился к работорговле, но на прямую конфронтацию с Крымом не шел. Он дал указ, беспрепятственно, пропускать "крымских торговых людей" в Литовское княжество и обратно, за возможность беспрепятственного прохода к крымским торговым городам, но своим, запрещал заниматься людоловством, под страхом смертной казни.

Сначала Айдар пристраивал своих людей к "торговым людям" из Крыма, но они были там, на вторых ролях, самые жирные куски уплывали. Айдар, не лишенный логического мышления, применил к своей коммерческой деятельности, еще не сформулированный принцип, "лучше меньше, да лучше". Поняв, какой товар самый дорогой, самый выгодный, и в постоянном дефиците, он начал целенаправленную работу, по добыче красивых, молодых девушек.