Параллельный переход - Страница 91

Погрузившись на лошадей и освободив пленных от уже ненужного им оружия, весело поскакали по дороге. Иван с Демьяном выдвинулись вперед, наблюдая дорогу, а мы с Керимом вели в поводу пленных и заводных лошадей. Иван спешил до темноты добраться до основного отряда, и мы на рысях, резво, продвигались по дороге. Два раза нам пришлось прятаться в лесу, пропуская казацкий разъезд, и поздний чумацкий обоз возвращающийся домой. Обычно чумаки, сразу после жнив, везут менять хлеб на соль в далекий Крым.

Еще не начинало смеркаться, как Иван, съехал с дороги, и повел нас на кручу. Как он ее распознал среди других, осталось для меня загадкой. Иваново объяснение, что лет через десять, и я буду все кручи на берегу Днепра друг от друга отличать, было в духе этой эпохи, полной эмпирики, не склонной к философским обобщениям и продвинутым информационным технологиям.

Поднимаясь на кручу, начал издали кричать, что, мол, свои, не надо нас бить. Иван порекомендовал мне закрыть рот, с его слов следовало, что и так, всем видно, что мы не чужие. На склоне начали подниматься фигуры в маскхалатах с наготовленными луками. Я, на всякий случай, прокричал еще раз. Кто его знает, казаки полдня в засаде лежали, нервы не железные, пульнет кто-то сгоряча, потом извиняться придет, а дырка в организме от этого, сама не зашьется.

Мрачный атаман вышел откуда-то сбоку, в маскхалате, с луком напоготове, и сразу начал кричать.

– Ты Богдан, что, белены объелся? Ты чего орешь на всю округу? Тебя, скомороха, за версту никто с другим не перепутает. – Видя, что он не в духе, попытался поднять ему настроение.

– Верно, батьку, ты нас послал место то проверить, на которое охранник татарский указывал, а я тебе не верил. Взяли мы живыми Иуд, что продать нас хотели. Можешь им спрос учинять. – Не слушая мой тонкий подхалимаж, Иллар уставился на старшего, из пленных казаков, как будто увидел привидение.

– Здравствуй, Степан, друже мой верный, сколько ж годов мы не виделись с тобой? – Не дождавшись ответа, продолжил,

– Поди не меньше двенадцати лет прошло, как ходили вместе с тобой в поход, на ляхов. У меня, как раз перед походом, Марийке два года исполнилось. Помнишь друже, мы еще сговаривались, когда после похода в Киеве гуляли, детей наших повенчать, как вырастут. – Атаман замолчал, вспоминая былые годы.

– А не твой ли это сын сидит связанным, Степан? Дюже на тебя схожий. Знакомь нас Степан. Как ни как, зятем мне мог стать цей казак. Да видать не судьба.

– Не трави душу Иллар ни себе, ни мне, делай что должно. – Угрюмо сказал Степан, не глядя в глаза.

– Нет, друже, долгий будет у нас разговор. Долго не виделись, и только Господь знает, когда и где свидимся в следующий раз, хочу наговориться с тобой, Степан, напоследок.

– Спасибо вам, братья, за подарок ваш дорогой. Что привезли ко мне друга моего давнего, друга сердешного, которому верил как себе. – Его голос едва заметно дрогнул.

Атаман поклонился нам в пояс, смахивая рукавом слезу выступившую на глазах. Видать холодный днепровский ветер мазнул атаману по глазам, и по душе, заволакивая мир набежавшей слезой.

Мы все угрюмо молчали, примеривая на себя его горе, и в который раз мне вспомнилось, "Боже, защити меня от друзей, с врагами, я справлюсь сам", и в который раз, я увидел в этой простой фразе, новую грань.

– Богдан, скачи так, прямо в лес, там найдешь Сулима, с нашими лошадьми и с мурзой татарским, ведите их сюда. Мурзе щас от радости голову срублю, чтоб в следующий раз лжи не баял, тай, дальше поедем. – Не совсем понимая толи это шутка такая, толи правда, решил попытаться спасти мурзу, нельзя так грубо поступать с информационными носителями, удары острым железом им очень вредят.

– Батьку, пощади мурзу, его если с каленым железом поспрошать, он много нам нужного скажет.

– Шуткую я Богдан, – мрачно ответил атаман, – веди, не бойся, а мы пока со Степаном молодость нашу вспомним.

После этой фразы, мне не стало яснее, какая судьба ждет бедного мурзу, и оставалось только молиться, надеясь на небеса. Когда мы выехали из леса, и Фарид обратил внимание на новых спутников, которые к нам присоединились, тень растерянности и досады на миг мелькнула в его глазах. Подъехав к нему, тихонько шепнул ему на ухо, "Спи, спи, ты ведь уже дал три медяка", и с удовольствием отметил, как наливается злобой его взгляд, обращенный ко мне. Кажется, он, наконец, понял, что я имел в виду все это время.

– Заблукали твои дозорцы, Фарид, видно плохо ты им рассказывал, где вы свидеться должны. Но ничего, Бог добрый, встретили их наши казаки, не дали мимо проехать. – Атаман встретил нас ироническим взглядом.

– Не захотел ты по-доброму, Фарид, ничего, мы и по-другому умеем. Скоро увидишь, дай, до места доедем. – Голос атамана, да и он сам, был спокойным и усталым.

– Хотел я, казаки уже к дому вас вести, да придется нам завтра к соседям путь держать, их казаки, пусть они их судят, – неожиданно обратился к нам Иллар, как будто совета спрашивал.

– Против нас они пошли, с татарами в сговор вступили, по закону мы их карать должны, Иллар. Приедем завтра к Пылыпу, он то же самое скажет. Не трави душу Иллар, ни им, ни себе. Не хочешь сам, давай я их порешу. – Мягко возразил Непыйвода, и казаки одобрительно зашумели. Никому будущий визит к соседям не сподобился.

– А к Пылыпу Довгоносому я казака пошлю с весточкой, будет у него интерес, сам к тебе приедет, на мурзу посмотреть, и с нами потолковать.

– Кто еще сказать хочет? – Обратился к нам атаман.

– Добре, Непыйвода сказал, так делай, батьку, – дружно зашумели казаки.