Параллельный переход - Страница 18

Когда мы подошли к Илларовому подворью, уже начинало смеркаться. С виду оно ничем не отличалось от хозяйства родителей, только размеры всех строений были значительно больше. Во дворе было людно. Спеша успеть до темноты, Давид носил, а его младший брат, парнишка лет 9-10-ти, складывал уже нарубленные дрова. Иллар рубил лозу подаренной саблей. В толстом полене было выдолблено длинное узкое отверстие. В него он вставлял сухую ивовую палку два-три пальца толщиной и рубил с оттягом, под углом, сверху вниз. Сабля легко, как по маслу, рассекала сухую древесину, и лоза, практически вертикально, соскальзывала с обрубка на землю. Мы вошли во двор, и атаман, заметив, бросил саблю в ножны и направился к нам.

– Славную саблю ты мне подарил Богдан, – его глаза горели восторгом, как у мальчишки получившего долгожданную игрушку.

– Много сабель побывало в моей руке, но такой еще не было. Чудо, а не сабля. Да хлопцы, ко всему может быть спокойно сердце казака, не тронет его ни серебро, ни злато, спокойно может глядеть казак и на девку красную, и на ту старуху, что с косой к нему идет. Но не встречал я, хлопцы, казака, который спокойно смотрел бы, на добрый клинок, и доброго коня. – Поприветствовав нас такой речью, атаман нетерпеливо взглянул на нас, всем своим видом демонстрируя, горячее желание вернуться к исследованиям, выдающихся возможностей новой сабли. Видя, что мои толчки не выводят Степана из ступора, начал сам потихоньку.

– Батьку, хочет просить тебя Степан, о деле для него важном.

– Так говори Степан, чего хочешь, не немой ты вроде, – Степан, мучительно краснея, повторил свою проникновенную речь.

– Батьку у него все оружие есть, копье, сабля, лук со стрелами, и лозу он рубит, точно, как ты, – быстро выпалил скороговоркой, пока меня не заткнули. И как в воду глядел.

– Помолчи Богдан, не будь каждой дырке, затычкой, – недовольно взглянул на меня Иллар.

– Иди в дом, тебе покажут, где расположиться. Георгий проводи Богдана. – Прислонив пока свои палки и рогатину к тыну, снял узелок с вещами, направился к входным дверям, где меня уже поджидал младший сын Иллара. Подымаясь по ступенькам крыльца, сам пытался затылком понять, что происходит за моей спиной.

– Давид, пойди, принеси свою старую саблю, – раздался голос атамана, и облегченный вздох непроизвольно вырвался у меня из груди. Решение было принято и решение было положительным, а пока есть возможность, атаман будет присматриваться к возможному кандидату на вступление в казачий круг.

В доме меня встретили две женщины, а точнее жена Иллара, очень красивая черноволосая женщина лет сорока, и его дочь, девчонка лет тринадцати, четырнадцати, очень похожая на свою мать в юности. "Мария", восторженно запел Богдан, оглушая целым букетом эмоций, от которых забилось сердце, и покраснели щеки. Георгий обратился к удивленно смотрящим на меня женщинам.

– Это новый джура отца, Богдан, отец велел его разместить, – выпалив это, малец моментально испарился.

– Дай Бог тебе здоровья хозяйка, и тебе красна девица, пусть беды и злыдни обходят ваш дом стороной, – в попытках обуздать эмоции Богдана, ничего умнее мне в голову не пришло.

– Так вот ты какой, Богдан, Иллар, нам рассказал о тебе, и о твоем поединке. Проходи, садись. Звать меня Тамара, а это, моя дочь Мария, ну да ты ее знаешь, вместе стадо сельское не раз пасли. Вещи свои сложи сюда на лавку, здесь и спать будешь. Как повечеряем, так тебе тут постелим. – Положив свой узелок на лавку, и выскакивая под любопытными взглядами в сени, едва не столкнулся с входящим Давидом. Выбежав во двор, стал сбоку наблюдать, как Степан метает копье, которое вынес с сарая Иллар. Затем Степану вручили саблю, и он срубил несколько лоз.

– Поедешь завтра с нами Степан, – вынес приговор атаман, – кое-что ты умеешь, но главное ты умеешь прятаться Степан. Это ж надо было тому учиться, из лука стрелять, копьем бить, лозу рубить, и так скрытно ты это делал Степан, что никто и не знал, и мне не сказал, что учиться парубок Степан, на казака. Так что поедешь завтра с нами Степан. А захочешь казаком стать, так не скрывай, приди и скажи. А мы подумаем, как тебе в этом деле помочь. А то ты скрытный такой, Степан, что век пройдет, а никто не догадается, что Степан казаком быть хотел. А теперь беги домой, готовь на завтра оружие, припаса на один день. Завтра, как светать начнет, от церкви выступаем, путь не близкий. – Обрадованный Степан поспешил домой собираться в дорогу, а Иллар обратился ко мне.

– Это хорошо, что ты свои палки принес, завтра с утра, разогреемся перед дорогой, а сейчас я тебе сабельки принесу, как домой пришел, так вспомнил про них, к руке примеришь, подойдут, твои будут. – Иллар пошел в дом и вернулся с двумя короткими, чуть изогнутыми клинками, явно восточной работы, которые заканчивались простыми новыми деревянными рукоятками. Навершием одного из клинков, была вырезанная из дерева голова орла, рукоять второго венчала, вырезанная из дерева голова тигра.

– А ну-ка возьми в руки да помахай, а потом скажешь, сможешь ними биться или нет. Два года назад добыл эти клинки, как на ляхов нас, бояре волынские, кликали, но продать не смог, не сошлись мы с киевскими оружейниками в цене. Рукояти на них знатные были, продал, мне из дерева похожие приделали, ножны тоже продал. А за клинки смешную цену давали, так я оставил, думал из двух, одну добру саблю отковать этой зимой, как в Киев на ярмарку поедем.

Выполнив клинками, основные блоки и атаки из арсенала Далаван Бастон, задумался. Клинки были тяжелее, чем те палки с которыми я работал. И хотя слушались они меня хорошо, и в руках лежали как влитые, той скорости движений, которую можно развить с палками, достичь не удавалось. Зато, поражающие способности клинка и палки, не сравнить. Было, над чем подумать.